Он уже не помнил, сколько прошло в спервого визита Улькиорры на грунт, когда Айзен заметил ту самую девчонку и рассмотрел тщательнее с помощью арранкара, но Орихиме никак не хотела идти из головы у Владыки. Он мог споконо беседовать с десятко, сидя на своем "троне", но его мысли были далеко, не в этом пустынном месте. Хэуко никогда не изменилось бы, сколько сотен лет не прошло бы и это немного напрягало - даже такой, как он, со своей силой не мог повернуть извечную пустыню с ног на голову.
- Улькиорра-кун, останься, - его голос был как всегда мягок, при обращении к Четвертому, а сам Айзен смотрел куда-то сквозь него, размшляя о том, как стоит повернуть подготовку к этой войне, чтобы извлечь максимальную для себя выгоду.
- Я думаю, ты помнишь ту девушку, Улькиорра-кун? Орихиме, она нужна мне, - Владыка любил своего "преданного пса", как его звали в коридорах Лас-Ночеса именно за то, что он спокойно мог исполнить любой приказ, не смотря ни на что. Но голова все равно была забита ненужными мыслями - он давно рассматривал Шиффера не только как замечательного исполнителя. Владыка поднялся с трона и меленно подошел к арранкару, проводя ладонью по его лицу: настолько спокойно Шиффер выглядел даже в такой ситуации, что хотелось разрушить его маску мановением пальца.
-Улькиорра-кун, - обратился шинигами к своему подчиненному, рассматривая его глаза: на самом деле, что могут они показать, если у арранкаров нет души? Да ведь даже у такого, как Соуске ее давным давно нет, иначе он не был тем, кем является сейчас. Отторжение. Это то, что испытывал он почти ко всем, кто его когда-либо окружал. Он никого и никогда не любил, не привязывался так сильно, а вот в случае с Четвертым что-то было. Что-то настолько странное, что Владыка сам был удивлен.
"Странное создание это Хогиоку" - он давно не хотел признавать, что эта небольшая сфера воплотила в жизнь его тайные желания, а все остальные арранкары были лишь ступеньками по дороге к нему. Улькиорра. Удивительное создание. И настолько удивительное, что сложно было молчать. Пальцы Айзена скользнули по краю маски пустого, а точнее по ее осколку и вновь переместились на шею - даже при свете была видна существенная разница в цвете их кожи. Четвертый был гораздо бледнее и это придавало некую...пикантность. А быть может и тайну.

Может ли устать Бог? Иногда такие почти постыдные вопросы появлялись в голове у Владыке, но он гнал их от себя, глядя на то, чего смог добиться сам. И пусть, он никому не верил, не обещал, что будет помогать, но десятка пошла за ним. И пусть дело сейчас было не в количестве последователей, а в чистоте рядов, Айзен мог на некоторое время расслабиться. а для того, чтобы можно было ни о чем не думать, нужно было еще немного постараться. Улькиорра вел себя как всегда...ровно. Почему то именно это его спокойствие вселяло большую надежду, чем ощущение собственной силы - быть может потому, что рядом было существо, способное смотреть на него не снизу вверх, а почти на равных. Опуская, конечно же, ставшую почти притчей во языцах, его преданность.
- Скажи мне, что ты думаешь о ее силах, - ладонь ненавязчиво исчезла в прорези хакама, когда шинигами отвернулся от своего подопечного и подошел к окну: странно было называть эти отверстия в стенах именно так, но сохранялось ощущение того, что Лас-Ночес не просто пустые башни, но в них есть что-то, что можно назвать жизнью. А пейзаж за окном уже веками не менялся и перед глазами Соуске лежала все та же пустыня, которая встретила их, когда они только прибыли в Хуэко Мундо. Ничего не меняется, никто не меняется - жизнь, застывшая в своем спокойствии и медлительности, почти идеальное творение. Вот только чей извращенный разум был способен на такое?
Владыка повернулся лицом к арранкар и задумчиво его осмотрел: казалось, он просто механически подмечает каждую деталь его внешнего облика и одно это было довольно странно - зачем Богу настолько внимательно изучать своих последователей? Но было что-то, что было интересно Айзену в своем преданном последователе.
- Это прикосновение, оно было тебе неприятно? - И пусть ответ заранее известен, но почему бы не поиграть с Улькиоррой в "кошки-мышки"? Раньше достойно ему отвечать мог лишь Гин, но с некоторых пор игры с ним перестали интересовать мужчину, словно он пресытился их взаимными подколками и хотел чего-то нового. Да, могло показаться, что заниматься этим со столь непроницаемым Шиффером - заранее провальное дело, но а как же постараться вытащить на поверхность те эмоции, которыми Эспада обладал? Айзен слегка прищурился, сохраняя спокойный вид и сел на край дивана: удивительно, как арранкары жили в насколько аскетичных условиях. И какая разница, что именно он заставил их жить так. Кровать, на удивление, была слегка теплой, словно бы Улькиорра недавно проснулся. Видят ли арранкары сны? А если да, то о чем они думают, когда проснуться? Ладони скользнули из прорезе хакама и Владыка оперся на них, отклонившись чуть назад и все так же внимательно наблюдая за поведением Четвертого.

Мельком взглянув на Улькиорру, владыка чуть улыбнулся и продолжил рассматривать покои: белый камень извечных стен Лас-Ночеса мог бы вогнать в глубокую депрессию кого-то, кому нужно было постоянное движение, но его он успокаивал. Что-то более устойчивое, непреложное, чем улицы Сейретея. Что-то преисполненное большего смысла, чем то законсервировавшаяся толпа болванов.
Шиффер был умен. умен настолько, чтобы понимать не только то, что лежит на поверхности, но и то, что слегка скрыто: туманность мыслей Айзена иногда вводила его бывших союзников в ступор, а вот арранкар почти сразу понял, что скрывалось за этим вполне невинным вопросом. И именно потому, Владыка сейчас улыбался - развлечение он себе нашел, а вот что об этом скажет Четвертый? Что же, не для того он создавал свою армию, чтобы прислушиваться к чужому мнению.
- Хороший ответ, Улькиорра-кун, только стоило сделать вид, что данный вопрос интересует тебя так же, иначе я могу подумать, что моим подчиненным не по душе мои планы, - мужчина чуть улыбнулся и провел ладонью по покрывалу на кровати, будто расправляя невидимые для обычного глаза складки на ней: этот жест можно было понять и как укор, мол что же ты, Шиффер, так плохо подготовился к визиту Владыки. А можно было и иначе - все на совести арранкара. Хотя, что ж говорить, ее у парня не было, ровно как и остальных, присущих людям, чувств. Айзен поднял взгляд на подчиненного и осмотрел его - интересно, как бы смотрелось смущение на столь холодном лице? Улькиорра никогда не менялся, от чего создавалось ощущение, что его лицевые мышцы просто застыли в одном положении и все.
- Непривычно? - И вновь очень нейтральный ответ: будь на его месте другой арранкар, рангом пониже, можно было подумать, что тот боится Владыку, но Улькиорра не отличался особым страхом перед начальством. И единственный, в чей преданности Соуске никогда не сомневался. Точнее тот просто не давал повода хоть раз усомниться в чем-то. Айзен протянул руку вперед, будто приглашая Шиффера сесть на кровать рядом и чуть улыбнулся уголками губ, проверяя, исполнит ли Четвертый и этот молчаливый приказ так же спокойно, как делал раньше. И если так не случится, это будет даже интересно.
- Присядь, Улькиорра-кун, - голос Владыки ни капли не изменился, а вот легкую угрозу в нем услышать уже было можно. Уж лучше было сесть, иначе эта игра быстро ему надоест.

Он видел. На самом деле заметить удивление, сомнение в глазах Эспады было довольно сложно, но кому как не Айзену видеть, что Улькиорра пытается понять. Наверняка, в этот момент все его тщательно выстроенные линии поведения просто сложились как карточный домик, а шинигами продолжал внимательно рассматривать стоявшего перед ним. И было в этом взгляде еще что-то, кроме заинтересованности в следующем ответе. При игре в "кошки-мышки" только и ждешь, чтобы противник оступился и сделал неверное движение - вот и Владыка ждал. И не зря. Тонкий ответ. Вот только недостаточно он тонок, чтобы Айзен не заметил в голосе Четвертого еще капельку больше удивления - первый ход остался за ним и это было просто прекрасно. Смутить подчиненного, а после заставить его поверить в то, что происходящее имеет свой смысл. Даже если его там и в помине нет.
- Улькиорра-кун, я бы мог расслышать в твоих словах обиду, если бы моему созданию были свойственны какие-либо эмоции, - Владыка посмотрел вновь в окно, словно убеждая себя, что пейзаж, который царит там, никуда не денется и перевел взгляд на арранкара. Удивительно было, что именно у Четвертого был такой белоснежный оттенок кожи: можно было бы даже сказать, что к нему применимо выражение "начать жизнь с чистого листа". Начать жизнь с нового Улькиорры? Звучало довольно...забавно, если бы Айзену было до этого дела.
- Улькиорра-кун, не заставляй меня повторять мои слова дважды, - вот теперь угроза в голосе была заметно ощутима: атмосфера в небольшой комнате накалилась, да и духовная сила шинигами, почти любяще, обхватила Шиффера, заставляя его принять сидячее положение. Нет, все было слегка иначе, чем в свое время с Гриммджоу, но и сейчас шинигами показывал, что не стоит сопротивляться. Лучше выполни приказ и ничего с тобой не случится. Да, именно так. В такой игре даже интересно применять грубую силу, чтобы почувствовать "отклик" соперника.
- Твой плюс, как и твой минус заключены в отсутствии у тебя каких- либо сильных эмоций, Улькиорра-кун,- почти по отечески заметил шинигами, повернувшись к Шифферу, а после протянул руку вперед, касаясь подушечками пальцев его щеки. Холодная, как он и думал: по сравнению с ним, Четвертый был похож на небольшой айсберг. Первая провокация, а за ней и вторая - подушечка большого пальца скользнула на нижнюю губу арранкара, чуть сминая ее. Можно было сказать, что начался второй этап этой довольно своеобразной игры.
- Что ты видишь, Улькиорра-кун? - Да и вопрос, как говорится, с подвохом. Что он видит рядом или то, что он видит внутри? Думай, мышка, думай.

Удивительное составляющее их жизни - реяцу: на самом деле Владыка давно подозревал, что пользоваться ею можно не только для наказания подчиненных, но таким образом пользовался своей силой впервые в жизни. Ему было интересно, что сейчас испытывает его верный Шиффер, но спрашивать напрямую он не стал бы в любом случае - может разрушиться интрига и он сам выбросит белый флаг в этой игре. Потому сейчас он внимательно наблюдал за тем, как почти незаметно меняется выражение лица Улькиорры, почти жадно пытаясь различить эти изменения и сделать для себя выводы.
Да и в то же время, кто посмеет зайти в покои Четвертого без приглашения? Тем более, когда оттуда веет настолько сильной реяцу, которая подчиняет себе и не оставляет вариант на побег? На то, чтобы избежать наказания. Шиффер ломается и это видно по его лицу: нет, не стоит скрывать своих эмоций, не стоит. Будь Айзен чуть менее сдержан, то может быть прямо сейчас бы заменил свои пальцы губами, только чтобы попробовать своего подчиненного на вкус. В голове у Владыки будто кто-то сыграл приторную, горько-сладкую симфонию его жизни. Игра становилась еще интереснее, они оба ходили по лезвию ножа и старались не подать виду, что происходящее их задевает.
- Значит, ты не думал над вопросом, почему я сейчас в твоей комнате? - И только посмей солгать, что не думал. Только посмей сказать, что присутствии Владыки в твоих покоях это так же привычно, как их собрания с чаем. Эта жидкость давно уже стояла в горле у Айзена, но он не подавал вида перед своими подчиненными, ведь Король не имеет права показывать свои слабости.
Тихий вздох. Будто белый флаг, который первым показал Улькиорра. Можно сказать, что именно этот знак сорвал последние ограничители: реяцу Владыки вырвалась наружу, не сдерживаемая ничем, словно бы чтобы проверить, сможет ли Шиффер выдержать все ее давление, не сломается и под такой ношей.
- Улькиорра-кун, ты не понимаешь, что происходит? - Словно кошка, почуявшая слабость своей добычи, ее страх, он внимательно всматривался в холодные, словно зимнее озеро, глаза и все так же жадно высматривал там эмоции арранкара. И они были, там было видно, что Четвертый сомневается и пытается понять,что происходит. Как интересно смотреть ему в глаза, когда их губы все же соединяются. Бывший шинигами и арранкар - неестественная, глупая связь... Да и связь ли, а не просто играя, затеянная Владыкой, чтобы скрасить пустые дни? Айзен пропустил пряди черных волос через пальца, сжал их и глубже, настойчивее поцеловал Улькиорру, будто заставляя его отвечать.

Что-то новенькое всегда привлекает, не правда ли? Интересно, чего сейчас больше хотел Улькиорра? Чтобы это давление перестало существовать или же усилилось? Айзен вполне уверенно управлял своей силой: наверняка, Четвертому эти прикосновения казались приятными - Владыка никогда бы не "поднял руку" на самого преданного своего подчиненного. Он знал и никогда не сомневался в этом.
Наверное, стоило наделить его чуть большим разнообразием эмоций, но тогда игры бы с арранкаром перестали быть настолько интересным: икать и находить отклик в чужих глазах было слишком приятно, чтобы это быстро наскучило Соуске. А ведь мужчина не раз задавался вопросом, почему именно Улькиорра? Что еще было настолько притягательного в нем, кроме преданности и столь отстраненного вида? По сравнению с молочно-белой кожей Четвертого, кожа шинигами была почти темной. А в светлом оттенке Шиффера чувствовался не только холод, но и достоинство.
- Ты прав. Что-то случилось, - Айзен на удивление согласился с словами Улькиорры и внимательно посмотрел ему в глаза: в которые раз они вызывали у Владыки почти бурю эмоций. Сколько же сил нужно приложить, чтобы в глубине этих озер мелькнуло что-то? Вот и сейчас что-то проявлялось.
Удивительно, но Улькиорра не остался холоден к его ласкам: удивительно, откуда он мог знать, что и как стоит делать? Не важно, об этом Владыка подумает завтра. Ладонь шинигами переместилась на шею Шиффера, слегка ее погладила - арранкар не был холоден так, как выглядел и это было приятно осознавать. А после Айзен перешел уже к более активным действиям. Да, у него было еще до черта дел, но уходить из чужих покоев так не хотелось, что Владыка опустил руки и стал медленно расстегивать на Четвертом форму. Удивительно, но ткань не сидела на том слишком плотно, потому от легкого движения соскользнула вниз и собралась складками, остановившись на локтях арранкара.
- Улькиорра-кун, расслабься... - Со стороны это звучало, наверняка, довольно пошло: Айзен осторожно коснулся пальцами кожи около дыры пустого и слегка погладил ее. Он уже оторвался от поцелуя и теперь мог внимательно рассмотреть Улькиорру, замечая немо вопрос в его глазах. Что уж тут говорить, арранкар не понимал, что происходит в покоях. Да это было и не важно, все можно было объяснить по ходу действа. Владыка почти резко дернул ткань формы на себя, отчего та затрещала и распалась по швам, падая бесформенной тряпочкой на кровать - надо было отдать должное Хогиоку, оно не смогло бы еще лучше воплотить все желания шинигами. Все они сейчас были сконцентрированы в Четвертом.

А теперь можно было просто прикрыть глаза и ни о чем не думать: Улькиорра, на удивление, не стал оказывать особого сопротивления - правда на такое Айзен и не надеялся. Было бы глупо ожидать от своего подчиненного чего-то большего, чем он сам мог ему позволить. И все же, все же Шиффер позволил себе небольшую дерзость.
В обычное время за такое он был бы наказан, но сейчас это было не так важно: Владыка выпрямился и принялся стягивать с себя форму. На самом деле он, будто бы, планировал загипнотизировать арранкара, настолько плавно и медленно он это делал - ткань одежды смялась, издавая тихое шуршание и отлетела в сторону. Теперь оставалось только надеяться, что пол в покоях четвертого чист.
- Повтори это еще раз, - Владыка подался вперед, заставляя арранкара растянуться на спине и прошептал это ему доверительным шепотом на ухо: что может чувствовать арранкар, которому и чувствовать то не было разрешено? Мужчина с нажимом провел ладонями по бокам Четвертого, отчего кожа на теле Шиффера почти моментально покраснела - было так приятно наблюдать за тем, как партнер начинал отзываться на ласку шинигами. Даже одно это возбуждало Владыку, не только ощущение Улькиорры рядом. От тепла Айзена партнер тоже начинал согреваться, вот и дышал он уже чуть чаще, а в голосе скользило не только недоверие, но и заинтересованность.
Мужчина чуть опустился и коснулся губами выступающих ключиц: казалось, что если чуть сильнее сжать тело арранкара, то оно просто сломается в руках шинигами. И эта хрупкость в сочетании с силой Шиффера стимулировало сознание еще сильнее, заставляя желать большего и, вместе с тем, еще держаться. Держаться, чтобы не порвать ткань его хакама в клочки, не завалить его на спину и просто овладеть так, как другими.
- Улькиорра-кун, - и снова этот бархатный голос: на самом деле именно в присутствии Четвертого Владыка редко себя сдерживал. Не важно, черта "невозвращения" уже давно пройдена: Айзен еще раз очертил подушечками пальцев края дыры и после коснулся бледной кожи на груди арранкара, сжал пальцами светло-розовые соски - удивительно они смотрелись в сочетании с настолько бледным телом.
- Повтори это еще раз, - уже настойчивее повторил Владыка, окутывая хрупкое тело своей реяцу, лаская его и, в то же время, показывая лишний раз кому принадлежит Улькиорра - к возбуждению примешивалось какое-то странное чувство собственника. Развязав пояс хакама, Айзен чуть выпрямился и стянул их с арранкара, а после развел его ноги в стороны. Удивительно, но и щиколотки у Шиффера были настолько тонкими, что их можно было обхватить парой пальцев - пара выступающих вен на лодыжке, удивительно красивые пальцы ног и все такая же бледная кожа. Все это вместе было чертовски возбуждающе, чтобы можно было просто так сдержаться: ладони мужчины легли на бедра Улькиорры, слегка царапая кожу и оставляя после себя наливающиеся багряным тонкие царапины. Игра стоила свеч и стоило продолжать ее. Хотя бы ради того, чтобы посмотреть на результат.

А самым удивительным в этой связи было то, что Владыка чувствовал, как меняется реакция верного арранкара на каждое его новое движение: кожа Улькиорры была настолько светлой, что любое повышение температуры тела проявлялось в небольшом его покраснении. Довольно интересно это смотрелось, когда краснело лицо Шифера - он казался еще более беспомощным, а потому и привлекательным. Остатки собственной одежды уже давно покоились на полу, в то время как губы шинигами коснулись кожи на щиколотки - удивительное поведение,особенно учитывая, что его партнер полностью от него сейчас зависит. Айзену нравилось давать своему верному Мышу немного свободы,а после забирать и ее, и то, что когда-то было подарено раньше.
- Да, вот так. У тебя прекрасный голос, Улькиорра-кун, - да, такие нотки в голосе Четвертого мог слышать только он один и это было довольно приятно: нет, не так, это льстило Владыке сильнее даже, чем предстоящая победа, в которой он и не сомневался. Одно резкое движение, чтобы подтянуть послушное тело к себе и все, больше сопротивляться не получится - Шифер уже сдался. И Айзен мог поклясться, что это было чертовски притягательное зрелище. Очередная победа в его копилку? Был бы это кто другой, то Владыка бы просто развлекся и все, но с этим арранкаром нужно было быть осмотрительнее, осторожнее. Пальцы шинигами погладили низ живота Четвертого, после переместились ниже и обхватили полу возбужденный член, принимаясь его ласкать. Удивительно, что эти создания были сделаны по пободию человека: и пусть у Шиффера почти отсутствовал инстинкт размножения, но его тело было на удивление податливо. И мягко.
- Ты уверен, Улькиорра-кун? Тебе может быть больно в первый раз, - На самом деле именно в тот момент пальцы свободной руки с силой сжались на бедре арранкара: уж больно соблазнительно тот выглядел, произнося эти слова. И пусть в голосе Улькиорры сейчас звучала решимость,которую диктовал ему рассудок, но даже в таком почти холодном тоне было что-то особенное.
- Если будет слишком больно, скажи, - протянул мужчина, слегка приподнл арранкара за бедра, заставляя обхватить свою поясницу ногами и наклонился над ним. Короткий поцелу йдля начала, после переросший в более глубокий и страстный: все для того, чтобы отвлечь Шиффера. Проникать в неразработанное тело партнера было...не слишком приятно и просто, но и сам Владыка уже не мог ждать. Несколько почти судорожных движений бедрами и член Айзена был уже наполовину внутри тела арранкара - мышцы, не готовые к такому, сжимали орган, да так, что можно было кончить только от одного этого ощущения.
- Улькиорра-кун, расслабься немного.

Отредактировано Aizen Sousuke (2011-12-25 16:56:09)

"Доверяй телу, чтобы оно доверяло тебе" - Айзен с какой-то влюбленной заинтересованностью внимательно вглядывался в глаза Улькиорры, ловил каждую его эмоцию и впитывал ее в себя - ему льстило. Все то, что сейчас происходило в покоях. легкий румянец на щеках арранкара, то, как доверительно он изгибался в руках мужчины, то, как из последних сил пытался сдержать себя. Как алкоголем по оголенным нервам - слишком приятно, слишком сложно сдерживаться и контролировать себя.
Улькиорра стал слегка иным, как будто ближе к той человечности, которую он сам недолюбливал: Владыка коснулся его губ своими, будто запрещая тому так тяжело дышать и поцеловал. И вновь, и вновь, пока губы арранкара не покраснели и не стали соблазнительно пухлыми от притока крови. А после...Владыка перестал себя сдерживать окончательно: он целовал плечи арранкара, плечи и шею, оставляя на тонкой, почти прозрачной коже свои метки, которые горели ярко-красными пятнами. Кто бы еще посмел прикоснуться к Шифферу? Никто, знают ведь, что Айзен и убить может за покушение на свою личную собственность.
А после поцелуи стали еще более...жестокими? Будто Владыка испытывал, насколько хватит дыхания партнера, когда он сдастся и падет последний оплот (с). Мужчина прижимал хрупкое тело четвертого к себе, до алых пятен сжимая кожу на его ягодицах и проталкивался внутрь: да уж, не самым романтическим вышел его первый раз, но это не так важно. Айзен замер на мгновение, чтобы Улькиорра привык к этому чувству и после начал двигаться. Толчки были ровными, мягкими - все, чтобы Шиффер могу почувствовать заботу. Такой контраст собственных действий срывал крышу и самому шинигами, потому в следующий момент он довольно властно согнул бедного арранкара пополам, нависая над ним: в такой позе его лицо смотрелось особенно привлекательно, потому Владыка не мог отказать себе в удовольствии провести кончиком языка по черным дорожкам, будто бы от слез, на щеках.
- Улькиорра-кун, ты хочешь мне что-то сказать? - И вновь проникновенный тон, будто обещающий арранкару все то, чего на самом деле давать подчиненным то и не нужно, включая ласку, заботу и покровительство. как странно не его фоне смотрелись довольно грубые толчки - словно бы мужчина хотел разорвать тело партнера пополам. Ладони шинигами скользили вновь и вновь по бокам партнера, Айзен позволил себе чуть расслабиться и теперь царапал светлую кожу, все так же, раз за разом терзая покрасневшие губы. Словно с каждым поцелуем крал чужое дыхание с губ, словно снимал слово за словом, то, что Улькиорра ему не говорил. Но хотел - это было видно в глубине этих зеленых глаз.
- Если хочешь, то можешь сказать мне все,- Айзен выдохнул тяжело и еще крепче обхватил ягодицы партнера: сейчас, казалось, он совсем перестал себя сдерживать - кровать скрипела от резких толчков, а сам шинигами тихо постанывал от удовольствия, облизывая губы и не разрывая зрительного контакта с партнером.